«Неудачники» – команда мечты - Дмитрий Ищенко

Пока же вынужден отказаться от столь дерзких планов, поскольку сейчас есть более насущные потребности. Выслал домашним десять рублей. Надеюсь, это хоть немного позволит облегчить финансовые заботы, пришедшие в последнее время. Не сомневаюсь, мы со всем справимся.

В тот момент, когда Перов выходил из магазина, прижимая к груди шуршащий пакет с хлебом и молоком, мимо него пролетела стая его учеников. В руках у Пузыря был старенький фотоаппарат «Смена-Символ». «Простой, но проверенный и надежный, – подумал про „Смену“ учитель, – когда-то у меня был такой же».

Придя домой, Перов переворошил свои записные книжки и бумаги – на полках, в столе, в рюкзаке, с которым ходил на уроки. Он старался их не выбрасывать, потому что невозможно представить, какая из них в какой момент может понадобиться и пригодиться. Впрочем, именно поэтому он никогда ничего толком не мог найти сразу, а порою и вовсе не мог найти никогда.

Провозившись минут пятнадцать, он уже был готов прекратить свои поиски, но все-таки взял в руки блокнот, из которого выпало то, что искал, – небольшой обрывок бумаги с нацарапанным на нем адресом в Санкт-Петербурге. Там жил кто-то из родственников Виктории Владиславовны Росток – сын или дочь. Когда-то Перов был там проездом и его просили передать им то ли книгу, то ли банку грибов, но потом необходимость в этом отпала.

Как оказалось, кроме этого адреса, других вариантов связи с уехавшей коллегой не было. Повертев в руках записку, он сел за стол и сделал то, чего не делал очень давно, – написал обычное бумажное письмо в надежде, что оно найдет адресата – Викторию Владиславовну Росток.

Санкт-Петербург,

11 ноября 1897 года

Мое увлечение спортом оказалось весьма и весьма полезным. Мне повезло войти в кружок любителей спорта, который активно продвигает в жизнь это новомодное увлечение. Как я уже отмечал, у его истоков, как это часто бывает, стоят подданные королевы Виктории. Приехав трудиться на предприятия Санкт-Петербурга, они подают пример в развитии физических упражнений. Мы стараемся перенимать лучшее и активно привлекаем в ряды нашего кружка служащих, студентов и всех, кто чувствует внутреннее стремление к преобразованию себя, своего телесного и душевного здоровья, а через него – к изменению мира в духе прогресса и развития.

Кстати, в скором времени мы планируем провести первый матч по хоккею с мячом, или бенди. Это такой своеобразный вид спорта, когда энтузиасты встают на коньки, берут в руки клюшки и стремятся с их помощью загнать в ворота противника упругий мяч. А тот прыгает и делать этого не хочет, чем играет на руку команде оппонентов. Хотя мы не отчаиваемся.

Эта разновидность командных игр весьма популярна, особенно на Британских островах. Британцы, как я уже говорил, немало сделали для развития позитивистского отношения к организации жизни, в том числе спорта. Хотя и в нашей стране клюшкование издавна было любимым развлечением людей самых разных сословий. Странно, что в наших краях мы ничего не слыхали о бенди. Так что здесь мы видим счастливое сочетание отечественных традиций и европейского прогресса.

Мне кажется, больше всех этому рад мой гимназист. Как-то я обмолвился о предстоящем поединке на клюшках, и он сказал, что более мощной идеи никогда в жизни не встречал. А после этого Иван с большим трудом дотерпел до конца наших занятий, чтобы сразу же после них вытащить невесть откуда странную палку, которой он позже с упоением гонял по льду на Обводном канале всё, что попадалось ему под ногу или руку.

О пользе отчетов

Пока еще было условно не холодно, уроки физкультуры проходили на свежем воздухе. Детвора нарезала круги на пришкольном стареньком стадионе – мимо погнутых турников, брусьев, скамейки для качания пресса и просевшей ямы для прыжков в длину. Бегали, прыгали, с разным успехом цеплялись за перекладину, от которой на ладонях оставались следы ржавчины. Еще иногда гоняли в футбол. А после того как в найденном дневнике обнаружились строчки про хоккей, да к тому же с мячом, у этого вида спорта не было шансов остаться на задворках поселка.

Но Перов по-прежнему хандрил. Похоже, соприкосновение идеалистических представлений о мире с реальной жизнью сильно пошатнуло основы его отношения к миру. Такой контакт ведь тоже надо уметь пережить и не растерять свои мечты и планы. Так и балансировал он на грани реальности и юношеских идеалов.

«Вот же занесло меня сюда!» – все сокрушался Перов и продолжал проводить уроки после того, как мэр отказался его отпускать. Обострять конфликт не хотелось, да и учеников все же так просто не бросишь. Но и мысли о том, чтобы отсюда сбежать, не отпускали. Даже несмотря на дневник, который еще был не дочитан. В конце концов, быть оптимистом непросто. Мечты – это одно, а реальность – это что-то другое.

В золотые посулы про будущий завод Перов никогда особо не верил, в отличие от мэра Мокрого. Своего счастья на годы вперед среди местных сопок не видел. Все-таки был он человеком приезжим, и мало что могло удержать его здесь надолго. Учительство в богом забытом поселке – ведь это не навсегда. И завод сам по себе – еще не панацея от всех бед. Местные не первый раз переживали масштабные планы и их крушение и уже к тому и к другому привыкли. Да и не факт, что хотели они что-то менять.

Но взрослые – ладно, у них своя жизнь. А вот с детьми было сложнее. И Перов как педагог об этом знал. Детей в поселке, конечно, сейчас стало меньше. Но ведь им непременно нужна какая-то цель. Здесь и сейчас. В этом – закон любой жизни. Нельзя без нее, потому что если нет цели, так и не ясно, к чему надо стремиться, куда, за кем и за чем стоит идти. И он понимал, что все это касается и его самого. Вот только что-то не получалось понять, к какой цели стремиться и где его место – здесь, в этом поселке, рядом с детьми, или где-то там, куда все-таки стоит уехать?

Впрочем, своего учителя местные дети любили. Про историю много рассказывал. Про книжки хорошие говорил. И получалось, что это вроде как и не уроки, а так, разговор об интересном. А еще знал, как гантели поднимать, чтобы не сорвать спину. На перекладине подъем-переворот мог закрутить. Бегал неплохо. И физкультура за ним так и осталась –